И действительно, здесь килевая качка ощущается куда больше. Ощущение такое, что качаешься на детских качелях, как в детстве, с той лишь разницей, что все происходит гораздо медленней. Я чувствую себя почти нормально и Саша Копшук, судя по его оживленному разговору с торпедистами, – тоже.
– Приготовиться к погружению! – команда, давно ожидаемая, застает меня на вахте, и я привычно лечу к переборке и герметизирую отсек.
– Боевой пост 10 к погружению готов!
Командир БЧ-2 находится на ракетной палубе и принимает доклады со всех постов, летящие один за другим:
– Есть десятый! Есть седьмой!
– Четвертый отсек к погружению готов! – докладывает он в центральный пост. Командиры отсеков, один за другим и строго по порядку нумерации отсеков, докладывают о готовности к погружению.
– По местам стоять, к погружению!
Слышно как забортные цистерны заполняются водой. Затем бурление воды стихает. Я внимательно, согласно инструкции, осматриваю подволок и борта корабля на случай, не приведи Господи, протечек воды.
– Глубина десять метров, осмотреться в отсеках!
– Десятый пост осмотрен, замечаний нет!
– Есть десятый!
И опять летят команды со всех постов к командиру БЧ-2, а затем уже и в центральный пост. Качка совершенно не ощущается. На ракетной палубе, где находятся все офицеры нашего отсека и немалая часть местного состава, происходит что-то непонятное. Я подхожу к открытому лючку и, присев на корточки, осторожно заглядываю вниз. Там возле пульта «КСПО» стоит сияющий трюмный Александр, в одной руке у него чайник, а в другой – кружка. Он осторожно наливает из чайника какую-то мутноватую жидкость в кружку и протягивает ее старшему лейтенанту Леонову:
– Ваша очередь, Федор Федорович.
Федор Федорович, резко и привычно выдохнув, неспешно выпивает содержимое кружки.
– С первым погружением.
– И вас тем же концом.
У подводников есть неписаная традиция – первое погружение для новичков обязательно отмечается принятием на грудь энного количества забортной воды. Но сейчас, похоже, пьют все – Коля Бушуев подает мне в лючок кружку, наполовину заполненную морской водичкой, и, подождав, пока я выпью всю горько-соленую воду, негромко говорит:
– А вот сейчас ты – подводник, «карась».
Настроение у всех приподнятое и веселое. Спустя какое-то время лодка уходит на глубину пятьдесят метров. И все опять повторяется, и законно причитающиеся мне полкружки забортной воды за 50 метров я выпиваю с большим удовольствием. Надо же, думаю я, тут тебе и первое погружение, и сразу же и пятьдесят метров. Но голос старпома не успокаивается:
– Глубина сто метров, осмотреться в отсеках!
 |
 |
 |