Старший лейтенант Ермолаев, неукоснительно соблюдающий строжайшее правило – годков БЧ-2 на вахту на корабле больше чем двое ни в коем случае не ставить и на выходные дни в команде тоже не оставлять,– ушел в отпуск. И случилось непоправимое – в воскресный летний день внезапно должны были собраться в помещении команда – четверо сразу. Случай этот исключительный, и его, естественно, было решено отметить праздничным выходом в сопки, с костерком, печеной картошкой, жареными грибочками на палочках и, конечно же, выпивкой.
Николай Александрович взял на свои широкие и могучие плечи самую ответственную задачу – покупку спиртного. В субботу с помощью знакомого мичмана он блестяще справился с заданием и прямо за магазином, горячо благодаря этого хорошего человека, тщательно завернул все шесть бутылок красного вина в грязную робу. И не случилось бы никакой беды, если бы за этой сделкой не наблюдал другой мичман с нашего корабля, который на следующий день с утречка «случайно» встретил помощника командира корабля и сообщил ему об увиденном.
В воскресенье, сразу после завтрака, компания отдыхающих направи лась к месту будущего пикника, прихватив с собой четыре бутылки вина – по штуке на брата. Две оставшиеся Николай Александрович безрассудно сунул под матрац своей коечки с расчетом, что веселье будет продолжено вечером.
А перед обедом рассерженный помощник командира заявился в команду в сопровождении того второго мичмана. Они на скорую руку перетряхнули коечки подозреваемых и сразу же обнаружили две «неоспоримые улики». Поскольку владелец улик отсутствовал, они сочли необходимым увидеть его ясные очи и ожидали его возвращения с нарастающим негодованием.
В это время веселая компания, выпив вино, поев картошки с грибочками и тщательно затоптав кострик, нетвердым шагом сама шла в сети помощника командира и, конечно же, попала бы в них в полном составе, если бы Александр Зеликович не поскользнулся на камешке, покрытом зеленым сырым мхом, и не упал. Жуткая боль в лодыжке не дала возможности ему встать на ноги, и пока он скрипел зубами от боли, его собутыльники скрылись за сопкой в редком лесочке.
Кричать Александр Зеликович не мог по причине чрезвычайной секретности проводимого мероприятия и поэтому продолжил свой путь в одиночестве – на четвереньках. Отряд, не заметивший потери бойца, завидев родную базу, остановился и с большим удивлением обнаружил отсутствие оного. Подождав немного, они решили возвратиться и в лесочке столкнулись нос к носу с потерявшимся Александром Зеликовичем. Встреча боевых друзей была омрачена жуткими ругательствами, которыми удостоил их отставший товарищ, так как они ему сначала не поверили и пытались всячески насмехаться над ним. А когда после тщательного осмотра лодыжки больного и бурной дискуссии пришли к однозначному выводу, что дело швах, то задумались, присев на холодных камнях и приняв позы мыслителя. Александр Зеликович по причине травмы тоже принял подобную позу, но стоя на четвереньках.
Спустя примерно час дежуривший в санчасти офицер-медик, услышав стук во входную дверь, открыл эту дверь и обнаружил сидящего на крылечке одинокого беспомощного воина. Он осмотрел его ногу, нашел перелом и наложил шину. Раненый, стараясь дышать как можно реже и по возможности в сторону, доверительно сообщил ему, что он упал здесь прямо на крылечке санчасти, куда направлялся по причине заболевшего зуба, боль от которого он пытался унять всяческими народными средствами, в том числе и прикладывая к больному месту ватку, смоченную самым вонючим на свете одеколоном «Гвоздика».
В это же самое время Игорь Павлов и Тигран Авагян, изъявившие желание посмотреть какой-нибудь фильм, двигались в сторону клуба, а Николай Александрович держал курс на родную команду, сладко мурлыкая себе под нос любимую песню:
– Проснешься рано, а город еще спит, Не спит тюрьма – она давно проснулась….
Бурная встреча мичмана и помощника командира, с одной стороны, и переполненного впечатлениями Николая Тришина наконец-то состоялась. Николай, совершенно убитый неоспоримыми фактами – свидетеля-мичмана и найденных под матрацем его коечки неоспоримых улик, понурил буйную головушку и искренне сознался в содеянном:
– Две бутылки выпил, две спрятал под матрацем и две выбросил
в озеро.
– Веди, – решительно сказал помощник командира.
– Что «веди», – не понял Николай Александрович.
– Не придуривайся. Веди к озеру, в которое выбросил свои две бутылки.
И он повел их к озерцу. В окрестностях нашей базы немало таких маленьких глубоководных озер с чистой и ледяной водой даже летом, и поэтому купаться в них никто не рисковал.
Обозрев ближайшее озеро, Николай Александрович нашел, что это не то озеро, и повел помощника командира и мичмана к следующему.
На живописном берегу этого озера Николай Александрович устало и обреченно выдохнул:
– Здесь.
Помощник командира, уже понявший, что его водят за нос, приказал:
– Ныряй и доставай свои бутылки.
– Не буду.
– Это почему же, позвольте полюбопытствовать?
– Вода ж ледяная, утону.
– Ничего, мы тебя достанем… пожарными баграми.
Но Николай Александрович покачал головой и решительно отказался.



 
Besucherzahler Beautiful Russian Girls for Marriage
счетчик посещений