Выйдя из чайной и проев оставшиеся деньги, купив мороженого, я погулял вокруг забора учебного отряда и двинулся в родные пенаты:
– Курсант Югов из увольнения прибыл. Замечаний не имею.
Больше я в увольнение не ходил ни разу.
К слову сказать, отношения между ребятами-курсантами были хорошими. Все мы были одногодки, одного призыва и, конечно, разных национальностей. И никаких стычек между русскими, украинцами или, скажем, армянами, у нас не было. Мне лично больше импонировали казахи – простые и бесхитростные ребята, очень похожие этим на нас, русских. Армяне кучковались вокруг своего земляка Варданяна. Он с виду был старше всех нас. Немногословный, рассудительный, всегда и везде улаживал отношения с земляками, где-то находил для них непыльную работу и к концу учебы уже был незаменимым хозяйственником в учебном отряде.
По разговорам, все мы должны были отправиться продолжать (а вернее, начинать) военную службу в Заполярье – на Кольский полуостров, Богом забытый край земли, где полгода нет солнца, а есть одни каменные холодные сопки и больше ничего. И еще есть несколько военно-морских баз, затерявшихся среди этих сопок, куда добраться можно только морем. Картина, в общем, невеселая. И дополнять эту безжизненную и невеселую картину собою мне не хотелось.
Закончилась еще одна неделю жизни учебного отряда. А потом еще одна. А потом и шесть месяцев, – полгода – полный срок обучения в учебном отряде. Получены аттестаты об окончании учебного отряда. Я закончил обучение с отличием и получил «красный» диплом.
А красные «корочки» дают право их обладателю самому выбирать место дальнейшей службы, и я изъявил желание продолжить ее в городе Северодвинске.
В предпоследний учебный день – прощальный парад. Застыли в едином черном строю смены и роты курсантов. Золотом блестят надписи на бескозырках, и ветер лениво трепещет золотые якоря на ленточках.
Стоят наши старшины, ставшие нам за полгода родными, близкими и понятными. Стоят командиры рот и преподаватели – отражается еще негреющее весеннее солнце от «крабов» на фуражках и кортиков. После короткой напутственной речи командира учебного отряда капитана первого ранга Заир-Бека состоялся прощальный парад.
А вечером в казармах, откуда заблаговременно испарились старшины и офицеры, – прощальные посиделки. Из выпивки – загодя раскупленный в нашем ларьке тройной одеколон, из расчета – один флакон на двоих. Многим, в том числе и мне, пришлось пить эту гадость впервые. Ощущение не из приятных. Но, как говорится, чем богаты, тем и рады. Хмель окутывает голову, и мне становится тепло и весело. Где-то звучит под гитару песня:
А лодка притаилась у пирса возле скал И, слушая эфир, насторожилась.
Громадина стальная – металл, металл, металл, Аж рубка от походов покосилась…
Кто-то обменивается домашними адресами, кто-то смеется. А мы сидим с Колей Кузнецовым и негромко обсуждаем будущее свое место службы – Северодвинский завод «Звездочка», официально выпускающий снегоуборочные машины, где стоит, ремонтируется и служит отдельная бригада подводных лодок.
Николай радужных планов относительно военной службы никогда не строил и не строит сейчас. Уходя служить, он в родном военкомате составил на свой домашний адрес и адрес своей любимой бабушки письма с напутствием – если придут казенные письма со службы или из военкомата, – прочесть. Если хорошее – переправить родителям.
Если плохое – сжечь в печке.
Я же, наоборот, полон оптимизма и радужных надежд. В нагрудном кармане у меня «корочки» с отличием, в голове – пьяная дурь, и мне кажется, что все у меня будет хорошо. Только вот не зря говорят: креститься надо, когда, кажется.
 |
 |
 |